Сперва Галя) С прошедшим тебя! Пожелания я по-нормальному делать никогда не умела, так что не суди строго х)) А желаю я тебе, чтобы ты не теряла свою искру, была такой же оптимистичной, позитивной и замечательной))
Подарок... Ну, я всё-таки позволила себе расписать идею, возникшую в нашей дискуссии, хоть она и видоизменилась в процессе. Потому что я ещё по поводу пересмотрела полсериала, и, блин, убейте меня, я верю в этот пейринг! Короче, надеюсь, тебе понравится))
Никогда не знаешь...
Никогда не знаешь...
Иногда она думала, что понимает эту странную меланхоличную Анью – ведь только фотографии могут подтвердить, что всё произошедшее с ней – правда. Нынешняя жизнь уже давно стала привычной и родной, и только иногда она вспоминала о том, как всего несколько лет назад подобное казалось ей лишь горькой несбыточной мечтой.
Вот случайная фотография с приёма в Запретном городе, где они стоят рядом. Тот вечер был переполнен разнообразнейшими событиями и встречами со старыми знакомыми, но несмотря на это Милли прекрасно помнила своё смущение и неудобство в компании Ллойда. Она хотела подтверждение тому, что ему не всё равно, но его реакция на вопрос лишь увеличила её волнение и смятение. С улыбкой она вспомнила и об уколе обиды на то, что он не обратил ни малейшего внимания на её шикарное и смелое платье. Во всяком случае, так ей показалось в тот момент.
Клубок воспоминаний разматывался дальше, вытаскивая на поверхность всё больше образов и эмоций. Ведь тот вечер послужил своего рода переломным моментом. После него Милли часто и подолгу уходила в себя, обдумывая и анализируя все их встречи и разговоры. Это было тяжёлое время – нелегко осознавать, что у твоего чувства нет никакого будущего. И в итоге она решила от него отказаться, отбросить в сторону и двигаться вперёд. Улыбки удостоились фотографии с её первой передачей, первой командой, работавшей с ней, и первой студией, в которой она снималась.
Сперва это решение давалось тяжело – постоянно появлялось что-то, напоминавшее ей об учёном. Но вскоре эти переживания закрутило и смыло в водовороте других, гораздо более сильных. Война принимала совершенно новый оборот, одно шокирующее событие сменяло другое, и Милли приходилось прикладывать огромное количество усилий к тому, чтобы не падать духом и стараться поддержать своих друзей.
Однако вопреки всем её надеждам конец войны не стал концом творящихся бесчинств, и теперь Милли пришлось научиться безропотно говорить с экрана вещи настолько неправильные, что всё внутри неё восставало против них. Самым ужасным было осознание того, что все вокруг считали так же, но, как и она, были бессильны что-либо сделать. И все последние месяцы её не оставлял шок и совершенное неприятие этого нового Лелуша, не имевшего ни малейшего сходства с тем, которого она знала несколько лет. Она была сбита с толку и переставала понимать, что вообще происходит.
Это длилось до внезапной смерти тирана, перевернувшей весь мир. Тогда она поняла, что наконец можно вдохнуть свободно. Несмотря на оставшееся чувство неправильности всего, связанного с последним императором Британии, Милли предпочла не думать об этом, жить дальше и радоваться каждому новому дню. И, судя по происходившему вокруг, такое же решение приняло большинство.
Довольно большим удивлением для неё стало то, что за это беспокойное время её чувство к Ллойду никуда не делось. Видимо, просто затаилось где-то и ждало своего. Но это не изменило отношения Милли к ситуации. Ну с какой стати ей думать, что за войну что-то стало другим?
Да, именно такой настрой у неё был тогда. И он казался ей абсолютно логичным. Но вот следующая фотография – со свадьбы Оги и Вилетты. Казалось бы, что ей здесь делать? А ведь это событие для двух других людей стало чрезвычайно важным и для Милли.
Именно там Ллойд увлечённо и совершенно непринуждённо заговорил с ней, что было удивительным для девушки – никогда раньше он так с ней не разговаривал. Но она с удовольствием поддержала беседу – по части общения Милли не уступала никому. Она могла часами говорить о чём угодно, с равным успехом о ничего не значащей ерунде и о серьёзных вещах. Но потом случилась вещь куда более удивительная, и даже сейчас, через столько времени, Милли помнила всё в мельчайших деталях.
Совершенно неожиданно для неё, даже почти не меняя тона, он сказал:
- А может, зря ты со мной тогда разорвала помолвку?
Первой мыслью было, что Ллойд подшучивает над ней, это вполне в его духе. Но его выражение лица было крайне серьёзным, и это сбило её с толку.
- Мне казалось, Вы не очень-то были во мне заинтересованы.
Он горько усмехнулся.
- Да, мне тоже так казалось.
Видя её шокированный взгляд, он продолжил:
- Почему-то когда ты это сделала, мне стало очень плохо. Очень любопытный феномен, надо сказать, не подумал бы, что всё ещё могу находиться в таком состоянии, - тут к нему вернулся привычный шутливый вид, и он снова переменившимся тоном беззаботно сказал, - но ты не беспокойся. О чём мы говорили?
Сердце билось часто-часто, дыхание перехватывало, но ей срочно нужно было ответить, иначе этот момент ускользнёт…
- Но я не могу не беспокоиться! Потому что разрывая помолвку, я исходила только из того, что я Вам совершенно безразлична… А теперь Вы говорите, что это не так.
Теперь шокированное лицо было у Ллойда. Признаться, необычное зрелище.
- Тогда, пожалуй, стоит заметить, что я был настоящим дураком.
Слова больше были не нужны – она улыбалась так, как никогда раньше, и думала, что ей повезло как никому другому.
И продолжает так думать и сейчас. Она отвернулась от стола, чтобы посмотреть на спящего Ллойда, и мягко улыбнулась – всё-таки когда он спит без очков, он выглядит совершенно иначе. И только она одна может видеть его таким умиротворённым. С этой мыслью она выключила свет и легла рядом. Тогда он шевельнулся, обнял её и проворчал:
- Боже, ну сколько можно там сидеть, а?..