[Hisanata]

Потому что этот фик посвящён Eternal. Потому что она меня год не отпускает, потому что я люблю её безумно и потому что до сих пор мечтаю услышать вживую.
А фик я всё-таки переписала немного. Кроме обычных исправлений (вот правда, надо давать фикам отлежаться, чтобы потом на свежую голову отшлифовать неровности) я исправила одну сцену. Так лучше, я считаю) А вот Каменаши и Аканиши я не исправляла почти, потому что мне по-прежнему так нравится.

Название: 2+2≠4
Автор: Hisanata
Бета: Yulqui, hitamyu
Персонажи: Джин/Каме, Ямапи
Рейтинг: PG
Предупреждения: нет
От автора: Написано для второго АУ-феста. Кроссовер со "Спектром" С. Лукьяненко

В Токио шёл дождь. Точнее, над Токио разверзлись небеса, проливая на город бурлящие потоки воды. Они мгновенно охладили пыл душного мегаполиса, смыли грязь с улиц и заставили всех пешеходов, спешащих по своим делам, съёжиться под прозрачными зонтиками. Каменаши наблюдал за этим из окна своей квартиры: сегодня он ждал гостя. И гость его наверняка не из тех, кто передвигается по городу пешком. Скорее всего, и не из тех, кто станет раскрывать зонтик, чтобы преодолеть расстояние от машины до двери дома, что значит, что у него будут мокрые волосы. Каменаши нравилось играть так, угадывая образ человека, который к нему придёт. Маленькие водяные снаряды снаружи отбивали быстрый ритм, разбиваясь о зелёные листья перед окном. Когда его гость звонил вчера, чтобы договориться о встрече, Каменаши определил его как человека примерно своего возраста и явно не бизнесмена. Последнее само по себе было любопытно: практически все клиенты Каменаши были бизнесменами. Но если он одет не в костюм... Каменаши закрыл глаза и слегка нахмурился. Ему сразу представился худой молодой человек в чёрной кожаной куртке с поднятым воротом, немного втянувший шею, чтобы меньше капель попало за шиворот. Образ ничем не примечательный, но почему бы и нет. В дверь позвонили.

Каменаши улыбнулся, увидев, как его гость откинул мокрую прядь со лба. Ворот куртки, очень похожей на ту, что представил Каменаши, был опущен, но что-то подсказывало ему: эту маленькую деталь он тоже угадал, просто гость опустил ворот до того, как нажал на кнопку звонка. Но самым интересным было другое: Каменаши знал своего сегодняшнего посетителя.
– Дождь сегодня не на шутку разыгрался, а? – поприветствовал своего гостя Каменаши. – Проходите.

Они расположились в гостиной – Каменаши предложил гостю сухое полотенце и горячий кофе и налил кружку себе.
– Благодарю, – произнёс мужчина, сделав небольшой глоток. – Разрешите представиться. Я...
– Я знаю Вас, – мягко перебил Каменаши. – Ямашита Томохиса, верно?
– Правильно, – кивнул Ямашита. – Интересуетесь, или?
– У меня хорошая память на лица, – улыбнулся Каменаши. – А уж если иногда видишь лицо на плакатах по нескольку раз в день...
– Понимаю. Что ж, вероятно, Вы тогда знаете и того, о ком пойдёт речь. – С этими словами Ямашита выудил из кармана фотографию. Каменаши мельком взглянул на неё, мгновенно вынося вердикт:
– Аканиши Джин.
– Да. – Ямашита серьёзно посмотрел на Каменаши и отпил ещё кофе, перед тем как продолжить:
– История для Вас, я так понимаю, обычная. Два дня назад Джин прошёл через Врата и до сих пор не вернулся.
Каменаши захотелось присвистнуть, но он, разумеется, этого не сделал. История была бы обычной, если речь шла о каком-нибудь взбалмошном подростке, повздорившем с родителями, решившем бросить свой маленький вызов ключникам или просто повидать другие миры. Но знаменитость? Его исчезновение не останется без внимания, шумиху поднимут знатную. Да и мало ли что может случиться… Он должен был это понимать.
– Поскольку передо мной сидите Вы, а не менеджер Аканиши-куна, могу предположить, что Агентство об этом не знает? – уточнил Каменаши.
Ямашита вздохнул.
– Да. В один из этих дней у Джина был выходной, так что формально он отсутствовал только сегодня. К тому же, раньше бывали случаи, когда Джин просто-напросто выключал телефон на несколько дней, – услышав это, Каменаши удивлённо вскинул брови, – правда, в куда более напряжённые периоды. Но, думаю, у нас ещё есть немного времени, пока его не хватятся.
– И Вы, как его друг, хотите, чтобы об этом и не узнали? – продолжил выяснять обстановку Каменаши.
Получив утвердительный кивок в качестве ответа, он задумался. С какой-то стороны Ямашита был прав, и дело не особенно отличалось от тех, с которыми Каменаши уже не раз имел дело. Мотивы Аканиши пока что были неясны, но работа Каменаши отчасти заключалась именно в том, чтобы их понять.
– Вы знаете, почему Аканиши-кун отправился во Врата? – решил попробовать Каменаши.
Ямашита пожал плечами:
– Он сейчас пишет новые песни. Сказал, что ему нужны свежие впечатления. Точнее, – Ямашита закатил глаза, – он это написал, перед тем, как уйти, видимо. Я был в другом городе, и никак не мог ему помешать. Не знаю, сколько правды в том, что он сказал. Джин уверял, что вернётся через сутки. Я, конечно, в это сразу не поверил: кто же согласится вернуться на Землю, едва оказавшись на другой планете? Возможно, Джин и объявится сам через день-два. Но если он не может вернуться... Не хотелось бы рисковать, понимаете? – Каменаши кивнул. – Потому я и обращаюсь к Вам.
– Кто-то ещё знает о происходящем? – продолжил расспросы Каменаши.
– Нишикидо Рё, – последовал короткий ответ.
– И, конечно же, тоже из Конторы... – пробормотал Каменаши.
Уголки губ Ямашиты приподнялись в улыбке – первой за всё это время.
– Последний вопрос. Вы знаете, куда именно направился Аканиши-кун?
Ямашита снова посерьёзнел.
– Нет, про это он ничего не сказал.
Это было не очень страшно – с такими случаями Каменаши тоже сталкивался.
– Есть вещи, о которых я должен упомянуть, – обстоятельно начал он, – первое и главное: я не смогу вернуть Аканиши-куна без его собственного на то согласия. Я могу помочь ему пройти Врата, могу постараться убедить, но окончательное решение останется за ним.
– Это не должно вызвать проблем, – ответил Ямашита. – Что ещё?
– Второе: в любом случае, поиски и возвращение займут некоторое время, – продолжил Каменаши. – Я не могу сорваться с места и поехать на Станцию прямо сейчас, без всякой подготовки; кроме того, я пока что не знаю даже, где мне искать.
Ямашита понимающе кивнул.
– И, наконец, чтобы понять это, мне нужно получше узнать Аканиши-куна. Очень желателен доступ в его квартиру – у Вас наверняка есть ключи? Разумеется, всё строго конфиденциально. Если Вы со всем согласны, то это всё, – подытожил Каменаши.

Квартира Аканиши Джина оказалась стильной, но пустой. Живыми в ней были спальня с прилегающей ванной, да кухня. Гостиная – большая и одинокая с огромным телевизором, который редко включают. Спальня, напротив, была наполнена каким-то странным уютом: посередине стояла просторная незастеленная кровать, на тумбочке рядом аккуратно пристроился чёрный блестящий ноутбук, в углу чинно расположилась гитара. Выключенный мобильник обнаружился на кровати, и Каменаши внимательно его изучил. Многие сообщения были на английском, но больше – на японском, практически все касались работы. В отправленных последним действительно было то самое, о котором говорил Ямашита. Но сообщения от друзей никаких противоречий с образом Аканиши Джина, складывавшегося в голове Каменаши Казуи, не вызывали, как и всё то, что он находил в квартире. Напротив, каждая деталь служила подтверждением. Каменаши изучил биографию Аканиши очень бегло; впрочем, его заинтересовала часть про Америку и желание Джина выступать за пределами Азии. Ещё Каменаши слушал песни, которые написал Аканиши – почти все ему не очень нравились, не тот стиль. Но в целях понимания, что за человека он ищет... Джин пел о вечеринках, девушках и о любви. И снова ничего необычного.

Начало каждого путешествия – это сборы в дорогу. В чём-то они определяли, как оно сложится, ведь кто-то отнесётся к сборам легкомысленно, не сильно задумываясь о том, что ему понадобится в неведомом «там», кто-то, наоборот, постарается всё учесть, частенько беря с собой много лишнего. Поскольку работа Каменаши подразумевала постоянные путешествия по другим планетам, он ни к тем, ни к другим не относился. Потратив полдня на своеобразное знакомство с Аканиши, он был уверен: Джин не выбрал бы что-то экзотичное, ему это не интересно. Не отправился бы он и на какую–нибудь тихую планетку, славящуюся своей природой. Нет, Джин – дитя мегаполиса, в мегаполис он и направился. А самые впечатляющие города были, бесспорно, у аранков, одной из самых высокотехнологичных рас во Вселенной. Уступали они только ключникам.

Станция Токио снаружи выглядела как пагода. На самой её верхушке был установлен маяк, постоянно мигающий огнями в разных диапазонах – неизменный атрибут Станции на любой планете. Далеко не везде Станции находились в центре города, напротив, они могли быть расположены где угодно, и порой по пути к ним можно было очень легко заблудиться. Станции построили ключники, объединив сотни планет через свои Врата, но никто так и не смог выяснить, зачем. Плата за проход тоже многим казалась странной: ключникам нужно было всего лишь рассказать историю. Но такая плата кажется простой лишь на первый взгляд, ведь далеко не все истории принимались. Вот почему иногда могли возникнуть ситуации, когда люди не могли вернуться обратно. Один раз Вратами мог воспользоваться каждый желающий – история своей жизни всегда считалась достойной платой. Но что будет вторым рассказом? Одна и та же история могла быть поведана лишь раз.
У Каменаши хорошо получалось придумывать истории, хотя он и сам не смог бы точно сказать, почему. Ключник поприветствовал его дежурной фразой:
– Здесь грустно и одиноко. Поговори со мной, путник.
Каменаши выглянул на улицу, где ливень продолжал идти уже второй день, и начал:
– Я хочу рассказать тебе о дожде. С древних времён он играл огромную роль в жизни людей. Дождь пугал, как и всё неизвестное в этом мире, дождь дарил жизнь, давая посевам живительную влагу, и поэтому люди обожествляли его, совершали призывные обряды... Но со временем люди стали забывать об этом значении. Дождь считают символом грусти, плохого настроения, безысходности. Дождь часто сравнивают со слезами, но ведь в них нет ничего общего! Дождь полон энергии. Дождь не изменился, изменились люди. Но что произошло? Люди привыкли к тому, что дождь – неизменная составляющая их жизни, и относятся к нему, как к данности, не задумываясь о том, что случится, если однажды дождь перестанет идти. Люди даже не рассматривают такой возможности, для них это немыслимо, в отличие от своих предков, которые никогда не были уверены в завтрашнем дне и каждый раз с замиранием сердца ожидали новый сезон дождей. Вместо этого многие расстраиваются, когда, выглянув в окно, видят там ливень. Дождь бездушен, ему всё равно; но подобное отношение люди проявляют не только к дождю. Многие из нас слепы, мы не видим, как много делают для нас родные и друзья. А ведь им-то вовсе не всё равно. Любому всегда приятно получать благодарность, даже за те действия, которые все считают чем-то само собой разумеющимся, вот о чём мы забываем. А вспомним ли когда-нибудь? Хотелось бы мне знать... Но, кажется, в нашем мире всегда будет слишком много неотвеченных вопросов.
– Ты развеял мою грусть и одиночество, – сказал ключник. – Входи во Врата и продолжай свой путь.
Каменаши поднялся, кивнул ключнику, и прошёл дальше. Он мог задержаться и отдохнуть на Станции, но сейчас ему это было не нужно, поэтому он направился прямо к Вратам. На Аранке было 6 станций. Разумно было предположить, что Аканиши направился в крупнейший город планеты. Выбрав в списке планет на терминале Аранк, Каменаши нажал «ввод».

Джин уже несколько часов не уходил со смотровой площадки, задумчиво разглядывая панораму, развернувшуюся перед ним, и иногда других посетителей. Это здание было самым высоким во всём городе. Прямо через него пролегала своеобразная трасса – всевозможные флаеры, шаттлы и прочие летающие аппараты, названия которых Джин не знал, пролетали сквозь большую дыру посередине стеклянной громадины. А Джин наблюдал за мелькающими под ним машинами с поднебесной высоты, и зрелище было потрясающим. Хотя не менее потрясающим был и сам город. Звезда этой системы – Джин по инерции в мыслях называл её Солнцем и совершенно не собирался страдать ерундой, перестраиваясь на другое название, – как раз заходила за горизонт. Свет от неё был таким же, как и от Солнца, и теперь весь футуристический пейзаж перед Джином заискрился жёлто-розовым. Было в этом что-то величественное, но в то же время будто и неживое: людей отсюда, разумеется, Джин увидеть не мог. Кроме того, во всём городе не было ни единого низкого здания, неизбежной составляющей земного мегаполиса, в то же время возвращающей ощущение, что в этом городе кто-то всё же живёт. Джин скучал по Токио, скучал по Токийской башне, по смотровой площадке которой он уже много лет не мог свободно ходить, наблюдая за тем, как зажигаются огни в его любимом городе. Глупо было думать об этом сейчас, на другой планете. Но теперь Джину очень хотелось написать песню про огни Токио, а не про огни Аранка. На второй день своего пребывания здесь он наконец понял это. Вместе с восхищением и новыми впечатлениями внутри была какая-то пустота, как будто чего-то не хватало. Джину было досадно, что он не мог расслабиться и насладиться происходящим. И даже выпить не вариант, ему тогда уже просто будет всё равно, где он находится. Но и вернуться назад казалось сейчас совершенно дурацкой идеей, поэтому Джин оказался в идиотском положении, где все выходы выглядели проигрышными. Джин не любил проигрывать. Зато Джин любил непредвиденные обстоятельства, изменявшие его ситуацию к лучшему. И сейчас одно из них появилось – в виде подошедшего к нему человека, заговорившего с ним на японском.

Найти Аканиши было совсем несложно – на Аранке существовала специальная поисковая система, за определённую сумму и резонную причину для поиска выдававшая точное местоположение любого разумного существа на планете. Место, в котором в данный момент находился Аканиши Джин, Каменаши ничуть не удивило, единственное, чего он боялся – что они могут разминуться. Но удача оказалась на его стороне, и он быстро разыскал Аканиши на вершине небоскрёба. Тот рассматривал город внизу, явно над чем-то задумавшись. Каменаши приблизился к нему, и, положившись на интуицию, заговорил не на туристическом, а на японском:
– Вы – Аканиши Джин?
Он посмотрел на него с неприкрытым удивлением, но сразу же оживился и утвердительно кивнул.
– Меня зовут Каменаши Казуя, – представился Каменаши. – Я детектив.
В глазах Аканиши появилось понимание.
– Вы здесь, чтобы гарантировать моё возвращение в Токио, так?
– Совершенно верно, – подтвердил Каменаши.
Джин задумался ненадолго, после чего заявил:
– Я отправлюсь назад через день.
– И как же мне проверить это? – Каменаши вопросительно поднял брови.
Джин явно ожидал подобного вопроса и торжественно ухмыльнулся:
– Очень просто – провести этот день со мной.
Смелости Джину было явно не занимать. Любопытно. Не то чтобы у Каменаши был другой выбор, если Аканиши будет настаивать на своём, но как бы его не хватились за это время...
– Вы отдаёте себе отчёт в том, что Ваше отсутствие может не остаться незамеченным?
Джин явно заколебался: в его глазах появилось сомнение, и он затеребил губу. Каменаши ждал, гадая, какое решение примет Аканиши.
– Тогда... Только эту ночь? – умоляюще посмотрел на него Джин.
Каменаши был удивлён. Не его желанием провести на Аранке хоть чуточку времени больше, а тем, как быстро Аканиши бросается из крайности в крайность. Но решение было разумным, возможно, будь Каменаши на его месте, он бы сделал такой же выбор. Он примирительно улыбнулся:
– Согласен.
Аканиши сразу же заметно расслабился и облегченно улыбнулся. Но потом его снова что-то забеспокоило. Каменаши забавляло, как легко он мог сейчас прочитать эмоции на его лице. Аканиши меж тем неуверенно начал:
– Я знаю, это может показаться грубым, но нельзя ли нам сделать наше общение более неофициальным?
Каменаши с удивлением посмотрел на него, а Джин беззаботным тоном продолжил:
– Привет, меня зовут Джин. Приятно познакомиться.
Происходящее было чрезвычайно странным, но Каменаши улыбнулся в ответ:
– Привет, Джин. Меня зовут Каменаши... Можно просто Каме.
И вдруг атмосфера стала ощутимо легче. Джин продолжил разговор, как если бы они были друзьями, и Каменаши, в общем–то, не возражал.
– Тяжело было меня найти? – озорно улыбаясь, спросил Аканиши.
– Элементарно, – хмыкнул Каменаши. – Если ты очень хотел, чтобы тебя не нашли, надо было выбрать планету попроще.
– Вообще я как раз хотел, чтобы меня нашли... – пробормотал Джин уже совсем не таким весёлым тоном, снова уставившись на город. Каменаши с интересом наблюдал за ним. Похоже, что в этом большом чужом городе Джину просто-напросто было одиноко.
– Скажи, Каме, – снова повернулся к нему Джин, – что ты обо мне думаешь?
– Абсолютно непредсказуемый, – честно ответил Каменаши.
Джин рассмеялся.
– Успел посмотреть Bandage?
Каменаши покачал головой и объяснил:
– Я не интересуюсь тем, что не даст мне информации непосредственно о человеке.
– Ммм. Я там играю солиста группы LANDS. И там есть одна сцена, где мой герой спрашивает у фанатки группы, что она думает о нём. И она говорит “не знаю”.
– Но я не фанат. И я кое-что о тебе знаю, – возразил Каменаши.
– Я не это имел в виду. Просто вспомнилось, – пожал плечами Джин.

На город перед ними опустилась ночь, и он засветился так ярко, что свет стал видимым куполом над зданиями, глаз мог легко определить его форму. Маленькая копия этого залитого золотистым светом мегаполиса сейчас отражалась в глазах Каме, делая его облик немного потусторонним. И каким-то странным порывом Джину захотелось выплеснуть то, что волновало его изнутри – незнакомому, по сути, человеку. Но у него было какое-то странное чувство, что Каме его поймёт. Джин отдавал себе отчёт в том, что настоящий Каменаши, спрятавшийся где-то далеко под оболочкой детектива, может, совсем не такой, каким кажется. Вполне возможно, его поведение продиктовано Каменаши лишь той мыслью, что только так Джин пойдёт с ним обратно на Землю. Наверное, там, в глубине, он относится к нему, как к избалованному ребёнку... От этого становилось только грустнее. А Джин был человеком настроения. Ему хотелось честно поговорить с кем-то, и единственной кандидатурой был Каме.
– Мне что-то не нравится здесь, – вздохнул Джин, снова обращая внимание Каме на себя, – в этом городе, на этой планете.
– Здесь нет Луны, – задумчиво сказал Каме.
Джин проследил за его взглядом и понял, о чём он говорит. Здесь не было той Луны, которую они привыкли видеть на Земле. Вместо неё на небе Джин увидел два спутника разного размера, но ни один из них не был похож на Луну.
– Не только это. Я ещё днём это понял. Как будто чего-то не хватает, – продолжил объяснять Джин.
– Скучаешь по Токио? – Каме посмотрел ему в глаза, и Джину очень захотелось отвести взгляд. – А как же Америка?
– Это другое, – повёл плечом Джин. – Мне нравится Америка, но я люблю свою жизнь в Токио. А здесь я бы не хотел выступать, даже если мог...
– Вспоминаешь, как Мадонна снова доказала всем, что она – номер один, да? – Каме резко сменил тему, вспомнив недавнюю сенсацию.
– Да! – Джин мгновенно оживился, мигом позабыв о накатившей на него меланхолии. – Организовать свой концерт на другой планете! Даже не представляю, как это возможно.
Каме с готовностью стал объяснять:
– Скорее всего, сперва наняли людей, прошедших через Врата и проведших переговоры. Потом уже шла сама Мадонна, и, уверен, историю она рассказывала сама, уж у неё-то есть, что рассказать! Наверняка наняли ещё и тех, у кого хорошо выходит придумывать рассказы для ключников – на случай, если самые важные шишки не смогут пройти обратно...
– Круто, – выдохнул Джин.
– Именно! А ты смотрел записи? Это было самое ошеломляющее шоу, что я когда-либо видел! – Каме был по-настоящему впечатлён, его глаза светились восторгом.
– Смотрел! Чёрт возьми! – У Джина закончились слова, но Каме, разумеется, и так всё понимал.
– Там кого только не было, на этом концерте... Музыку Мадонны знали, диски через Врата пронести элементарно. О, я восхищаюсь этой женщиной, – с чувством сказал Каме.
– Ставлю на то, что следующей будет Бейонс, – ухмыльнулся Джин.
Каме посмотрел на него с взглядом “ну да, всё с тобой понятно”, и они оба рассмеялись.

Ну конечно же, это выбивалось из той схемы, к которой привык Каменаши. Никогда в жизни у него не было такого, никогда в жизни он не отправлялся искать потерявшуюся знаменитость, никогда в жизни не разговаривал так легко с тем, кого должен был просто сопроводить обратно. Да чего уж там, он ни с кем не разговаривал так через какой-то час после знакомства. Час? Наверное, уже больше... Он даже счёт времени потерял. Аканиши Джин действительно оказался чем-то исключительным.
Они просидели на смотровой площадке до самого её закрытия, не переставая болтать. Когда же оттуда пришлось уйти, Каменаши повёл Джина по тем местам, которые знал. Ночью столица Аранка была ничуть не менее оживлённа, чем днём, а освещение было, пожалуй, ярче, чем в Токио на Рождество. И, как это ни обидно было признавать, вдвоём исследовать что-то новое было куда интереснее. Каменаши уже с лёгкой грустью думал о том, что потом снова придётся вернуться к привычному порядку дел, к путешествиям, где он сам за себя. Ну, всё хорошее когда-то заканчивается, так?
Теперь они расположились у берега залива, но из-за яркого света города звёзд почти не было видно. Только два спутника оставляли две дорожки на поверхности воды. Некоторое время они просто смотрели на это необычное зрелище.
– О, – прервал молчание Джин. – А песни ты мои слушал?
– Слушал, – улыбнулся Каменаши.
– И? Какая тебе нравится больше всего? – спросил Джин с интересом.
– Eternal, – ответил Каменаши, почти не задумываясь. – Я люблю баллады, – осторожно пояснил он.
Джин запрокинул голову, смотря в небо, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и запел:

И например, если бы я когда–нибудь переродился в этом мире,
Мы бы встретились точно так же,
И я бы так же любил тебя

У Каменаши мурашки по коже побежали от того, какой двоякий смысл приобретали слова, которые он уже знал. Джин фальшивил без распевки, и он, видимо, тоже поняв это, прекратил петь. А может, он и не собирался петь дальше. В какой-то момент Каменаши осознал, что читать мысли и эмоции Джина вовсе не так просто, как казалось вначале. Они снова замолчали, и для Каменаши молчание стало очень давящим, так что он выдохнул:
– Да, очень красивая песня.
– Я написал её как свадебный подарок другу. Мы с Пи пели её вместе.
– Пи? – переспросил Каменаши.
Джин озадаченно посмотрел на него, потом понял, в чём дело, и хихикнул, поясняя:
– Ямашита Томохиса.
– Ох, – улыбнулся Каменаши.
– Даже странно, что ты этого не знал, – продолжил дразнить его Джин.
– А ты знаешь, сколько планет объединены транспортной сетью ключников? – парировал Каменаши.
– Зануда, – беззлобно сказал Джин и легонько ткнул его в плечо. Каменаши тихо засмеялся.

Джин был очень доволен тем, как в результате всё сложилось. Хотя лучше бы Каме каким-нибудь образом был с ним с самого начала, весь тот день, что ему пришлось провести на Аранке в одиночестве. И лучше бы на Земле все про него на некоторое время забыли, чтобы не пришлось возвращаться так скоро. Нет, это не подходило – как бы там ни было, Джину действительно нужно было работать. Он и так пробыл здесь больше, чем собирался. Тогда уж, чтобы на Земле время остановилось... Что тоже невозможно, потому что кто-то когда-то объяснял ему, что время во всей Вселенной едино. А жаль. Но хорошего понемножку, так? Ночь подходила к концу, а они приближались к Станции.

Они снова молчали, думая, вероятно, об одном и том же. И Каменаши не уставал удивляться тому, как он изменился за эту одну-единственную ночь. И как ему искренне не хотелось прощаться с Джином, с которым ему надлежит попрощаться, к которому он не должен был так сильно привязаться. Они остановились там, где им предстояло разделиться, расходясь к двум разным ключникам. Каменаши не заговаривал об этом, но он был полностью уверен, что у Джина есть, что им рассказать. Он повернулся к Джину, чтобы сказать что-нибудь, и встретил его взгляд, заставивший Каменаши замереть. Джин помолчал немного, потом слегка улыбнулся и просто сказал:
– Спасибо.
Глаза Джина говорили ему гораздо больше, и Каменаши продолжал смотреть в них, и произнесённое слово эхом отдавалось в его голове. А потом Джин отвернулся и направился ко входу Станции. Каменаши стало нестерпимо грустно.

– Здесь грустно и одиноко, – поприветствовал ключник Каменаши. – Поговори со мной, путник.
Каменаши отгородился от роя мыслей в голове, глубоко вздохнул и выбрал и этого роя одну:
– Жил однажды на Земле человек, который решил победить одиночество, ключник. Он ушёл от своей семьи и друзей, покинул свой город, и целый год жил один. У него не было поддерживавшей его веры в Бога, только вера в свои силы. И он победил одиночество – во всяком случае, он сам был в этом уверен. Ничто не печалило его, когда он был один, и не было внутри ощущения, что ему чего-то не хватает. Довольный, тот человек вернулся обратно. Его семья и друзья с радостью приняли его – они скучали и не держали зла на человека, потому что это был его выбор. Он вернулся к своей жизни, но вскоре понял, что она отличается от той, что была у него год назад. Его друзья говорили о новых вещах, которые он не понимал, и когда они все смеялись, он не видел ничего смешного. Его дочь рассказывала его жене о каких-то новых людях, которых он не знал. В душе у человека образовалась пустота, которую очень тяжело заполнить, и тогда он наконец понял: одиночество – это не когда рядом с тобой никого нет, а когда нет никого, кому ты нужен.
Ключник пустил клуб дыма из своей трубки и сказал:
– Здесь грустно и одиноко. Я слышал много таких историй, путник...
Каменаши увидел, как Джин поднимается и проходит внутрь Станции. Хорошо. На другую планету он, бесспорно, сбегать не будет.
– Позволь мне продолжить, ключник.
– Рассказывай.
– Однажды этот человек встретил другого, и они были совсем разные, но одно у них было общее – пустота в душе каждого. Но здесь не работают законы, утверждающие, что два плюс два равно четыре – встретив того человека, наш герой заполнил пустоту в своей душе. И тогда он понял: не надо искать способ преодолеть одиночество, когда-нибудь оно отступит само.
Ключник кивнул:
– Ты развеял мою грусть и одиночество. Входи во Врата и продолжай свой путь.
Каменаши прошёл в следующий зал, но Джина там уже не было.

Через неделю в Токио по-прежнему стояла дождливая погода, что значило, что всё шло своим чередом. Хотя до сезона дождей было ещё далеко, и дождь на самом деле не шёл всю эту неделю. По правде говоря, это был первый дождь с тех пор, как Каменаши отправился на Аранк. В дверь позвонили, но этот гость не предупредил заранее о своём визите, и Каменаши немножко напрягся – незваные гости редко были приятными.

Джин откинул мокрую прядь со лба и улыбнулся ошарашенному Каме:
– Привет. Я написал новую песню... Не хочешь послушать?